39

Стюарт Редман сидел на обочине дороги и ел свой ленч. До него доносился нарастающий шум моторов. Он допил последний глоток пива и аккуратно завернул пачку с оставшимися крекерами. Он взял свою винтовку, снял ее с предохранителя и положил рядом. Судя по звуку, приближались небольшие мотоциклы. В этой всеобъемлющей тишине было невозможно определить, как далеко они находятся. Может быть, милях в десяти. Времени достаточно, чтобы поесть еще, но ему не хотелось есть. Солнце ярко светило, и мысль о встрече с живыми существами была приятной. Он не видел ни одного человека с тех пор, как покинул дом Глена Бэйтмена в Вудсвилле. Он снова бросил взгляд на винтовку. Снять ее с предохранителя было необходимо, так как живые существа могли оказаться кем-то вроде Элдера. Но он не взял винтовку в руки, так как надеялся, что они окажутся кем-то вроде Бэйтмена — разве что не с таким мрачным взглядом на будущее.

Он подобрался, когда мотоциклы наконец-то вынырнули из-за поворота. Это были две «Хонды» с объемом двигателей 250 см^3, управляемые мальчиком лет восемнадцати и девушкой, которая, возможно, была старше, чем ее спутник. На девушке были светло-голубые «Левис» и желтая блузка.

Они заметили его, и оба мотоцикла слегка отклонились от курса, так как их обладатели с трудом справились с удивлением. Рот мальчика открылся. На мгновение стало неясно, остановятся ли они или проедут мимо, направляясь на запад.

Стью поднял руку и приветливо сказал им:

— Хелло! Сердце его исступленно билось. Ему очень хотелось, чтобы они остановились. Так и произошло.

На мгновение он был поражен напряженностью их поз. В особенности, это относилось к мальчику: он выглядел так, словно ему в кровь вогнали галлон адреналина. Конечно, у Стью была винтовка, но она лежала рядом, а они сами были вооружены. У мальчика был револьвер, а у девушки за спиной болталось небольшое охотничье ружье.

— По-моему, он нормальный парень, Гарольд, — сказала девушка, но мальчик, которого она назвала Гарольдом, напряженно застыл верхом на своем мотоцикле и смотрел на Стью с удивлением, прикидывая в уме течение возможного конфликта.

— Я сказала, что по-моему…

— Как мы можем в этом убедиться? — отрезал Гарольд, не спуская со Стью глаз.

— Ну, я очень рад вас видеть, если это способно вас убедить, — сказал Стью.

— А что если я вам не поверю? — с вызовом сказал Гарольд, и Стью заметил, что мальчиком снова овладел страх. Страх перед ним и перед ответственностью за девушку.

— Ну, тогда я не знаю. — Стью поднялся. Рука Гарольда дернулась к кобуре.

— Гарольд, оставь, — сказала девушка. Она умолкла, и какое-то время все они не знали, что делать дальше — совокупность трех точек, которые могут сформировать треугольник, форму которого пока невозможно предугадать.

— Ууууууу, — сказала Фрэнни, усаживаясь на островок моха у подножия придорожного вяза. — Похоже, мозоли на заднице у меня никогда не пройдут, Гарольд.

Гарольд сердито хихикнул.

Она повернулась к Стью.

— Вы когда-нибудь пробовали проехать сто семьдесят миль на «Хонде», мистер Редман? Не рекомендую.

Стью улыбнулся.

— Куда вы направляетесь?.

— Какое вам до этого дело? — грубо спросил Гарольд.

— Что это за отношение к людям? — спросила Фрэн. — Мистер Редман — первый человек, которого мы видели со дня смерти Гуса Динсмора! Я хочу сказать, что если мы отправились в путь не для того, чтобы найти других людей, то для чего же тогда?

— Он просто заботится о твоей безопасности, — спокойно сказал Стью. Он сорвал травинку и стал жевать ее.

— Правильно, забочусь, — сказал Гарольд, не смягчив тона.

— Я думаю, мы искали друг друга, — сказала она, и лицо Гарольда потемнело.

— Да что ты говоришь, — пробормотал Гарольд. Он посмотрел на Стью исподлобья и вытащил пачку «Мальборо» из кармана куртки. Потом он вытащил одну сигарету и закурил ее как человек, лишь недавно пристрастившийся к этой привычке. Примерно позавчера.

— Мы едем в Стовингтон, штат Вермонт, — сказала Фрэнни. — В центр по изучению чумы. Мы… что случилось, мистер Редман? — Стью побледнел. Травинка выпала у него изо рта на колени.

— Почему туда? — спросил Стью.

— Потому что там находится центр по изучению заразных болезней, — сказал Гарольд высокомерно. — Мне пришло в голову, что если в Америке еще остались какие-нибудь важные лица, пережившие катастрофу, то весьма вероятно, что они окажутся в Стовингтоне или Атланте, где находится подобный центр.

— Это правильно, — сказала Фрэнни.

— Вы теряете время зря, — сказал Стью.

Фрэнни выглядела удивленной. Гарольд негодовал. Краска вновь начала подниматься у него по шее.

— Вряд ли вы способны об этом судить, милостивый государь.

— Вполне способен. Я пришел оттуда.

Теперь оба они выглядели удивленными.

— Вы знали об этих местах? — потрясение спросила Фрэнни. — Вы проверяли их?

— Не совсем так. Я…

— Ты лжешь! — вскричал Гарольд птичьим, пронзительным голосом.

Фрэн заметила тревожную холодную вспышку гнева в глазах Редмана, потом они вновь смягчились.

— Нет, я не лгу.

— А я тебе говорю, что ты лжешь! Ты просто…

— ГАРОЛЬД, НЕМЕДЛЕННО ЗАТКНИСЬ!

Гарольд посмотрел на нее с болью.

— Но Фрэнни, как ты можешь верить…

— А как ты можешь быть таким грубым и невыносимым? — горячо спросила она. — Ты можешь для начала хотя бы выслушать, что он нам скажет?

— Я не доверяю ему.

— Как можно судить о человеке, которого только что встретил? Гарольд, ты ведешь себя просто отвратительно!

— Позвольте, я вас все объясню, — сказал Стью спокойно. Он рассказал краткую версию истории, начавшейся с того, как Кэмпион врезался в колонки Хэпа. Вкратце он рассказал о своем побеге из Стовингтона неделю назад. Гарольд тупо смотрел на свои руки, выдирая ими куски моха и разрывая их на части. Но лицо девушки было похоже на развернутую карту несчастной страны, и Стью стало ее очень жалко. Она отправилась с этим мальчишкой (у которого, надо отдать ему должное, возникла отличная идея), надеясь вопреки очевидности, что в мире остались еще какие-то островки раз и навсегда заведенного порядка. Что ж, ее постигло сильное разочарование. Это было видно по ее глазам.

— И Атланта тоже? Оба уничтожены эпидемией? — спросила она.

— Да, — сказал он, и она разрыдалась.

Он хотел бы успокоить ее, но мальчишка бы этого не позволил. Гарольд с сомнением взглянул на Фрэн, а потом на крошки моха у себя на рукавах. Стью протянул Фрэн платок. Она рассеянно поблагодарила его, даже не подняв глаза. Гарольд вновь сумрачно уставился на Стью глазами жадного мальчика, который сам хочет съесть коробку печенья. Как он будет удивлен, подумал Стью, — когда узнает, что девушка — это не коробка печенья.

Когда ее рыдания перешли в прерывистые вздохи, она сказала:

— Думаю, мне и Гарольду надо вас поблагодарить. По крайней мере, вы избавили нас от долгого путешествия с разочарованием в конце.

— Ты хочешь сказать, что веришь ему? Просто так, на слово? Он тебе вешает лапшу на уши, а ты… ты просто принимаешь это с благодарностью?

— Гарольд, с чего бы ему врать? Какая ему от этого выгода?

— Как я могу знать, что у него на уме? — спросил Гарольд свирепо. — Может быть, убийство. Или изнасилование.

— Гарольд, попытайся не быть таким ужасным, — попросила Фрэн.

— УЖАСНЫМ? — заорал Гарольд. — Я забочусь о тебе — о нас — разве это так УЖАСНО?

— Смотри, — сказал Стью, закатывая рукав. На руке у него было несколько заживающих следов уколов и след от кровоподтека. — Они кололи меня всякими лекарствами.

— Может быть, ты наркоман, — сказал Гарольд.

Не ответив, Стью опустил рукав. Разумеется, дело было в девушке. Он привык к мысли о том, что она его собственность. Ну что ж, некоторыми девушками можно владеть, а некоторыми — нет. Эта, скорее всего, относилась к последнему типу. Она была высокого роста и выглядела хорошенькой и очень свежей. Ее темные глаза и волосы придавали ей вид, который ошибочно можно было принять за нежную беспомощность. Легко можно было не увидеть ту еле заметную морщинку между бровями, которая делалась такой отчетливой, когда она сердилась.